Убытки и «субсидиарка»
«Исков о взыскании убытков с директоров становится все больше, а суды удовлетворяют их все чаще», – такими словами открыла тематическую сессию Анастасия Тараданкина, партнер КА . Прежде всего, она напомнила, что срок исковой давности по таким искам начинает течь не с момента совершения конкретных действий, а с момента, когда собственник или новый независимый руководитель о них узнали.
Практике известны случаи, когда директора могут привлечь к ответственности и через шесть, и через семь лет.
Основания привлечения всего два: неразумное или недобросовестное поведение управленца. К неразумному можно отнести отсутствие контроля за компанией: директор не следит за реализацией сделок, за исполнением обязательств перед госорганами. К недобросовестному – совершение действий против интересов фирмы: руководитель выводит активы, начисляет себе большие бонусы.
Чтобы минимизировать свои риски, директору, по словам Тараданкиной, следует прописывать в договоре ограничение ответственности, собирать доказательства о предпринятых действиях и их обоснованности. Стоит также установить четкое распределение функционала между сотрудниками и их зоны ответственности, отслеживать исполнение по крупным контрактам и контролировать риски привлечения компании к ответственности со стороны госорганов, посоветовала спикер.
После этого участники форума обратились к одной из самых острых тем последних лет – «субсидиарке». В рамках нее Максим Стрижак, управляющий партнер , затронул вопрос расширения круга субъектов ответственности. Он напомнил, как в декабре 2019 года Верховный суд сначала допустил передачу «субсидиарки» по наследству (дело о банкротстве «Амурского продукта» – № А04-7886/2016), а через несколько дней – признал соучастниками контролирующего должника лица (КДЛ) его детей, которые получили в дар дорогостоящее имущество (дело о банкротстве «Альянс» – № А40-131425/2016).
Таким образом, по словам Стрижака, в расширенный круг субъектов «субсидиарки» на сегодняшний день попадают: лица, получившие в дар или по наследству имущество от КДЛ, члены совета директоров, главные бухгалтера и аутсорсинговые компании, а также контрагенты-выгодоприобретатели.
Сейчас мы все с содроганием ждем, когда же будет какая-то понятная практика по привлечению к субсидиарной ответственности юристов. На сегодняшний день уже есть несколько дел, и со временем их количество будет только расти. Нам нужно быть внимательными, чтобы отделить свою роль от роли КДЛ или роли выгодоприобретателя.
Тему «субсидиарки» продолжил партнер Антон Сычёв, который дал несколько вредных советов для топ-менеджеров. По словам эксперта, если руководитель хочет, чтобы его привлекли к субсидиарной ответственности и забрали имущество, ему следует:
- Оставить активы в семье;
- Продолжить деятельность компании на базе другой фирмы группы;
- Не начинать процедуру банкротства – лучше просто не сдавать отчетность и через полгода ФНС исключит фирму из реестра;
- Не фиксировать свои попытки спасти бизнес;
Первые две «хитрости», как напомнил Сычёв, ВС уже пресек в деле «Альянса» и в деле «Рудгормаша» (№ А14-7544/2014), соответственно. Избавиться от долгов, дождавшись исключения из ЕГРЮЛ, по словам эксперта, тоже не выйдет, поскольку сейчас активно развивается внебанкротная «субсидиарка». Что же касается попыток спасти бизнес – их, конечно, нужно фиксировать, чтобы избежать ответственности. «Если обсуждаете с банком план реструктуризации, просите протоколы переговоров и сохраняйте корреспонденцию», – привел пример Сычёв.
Советов, конечно, может быть много, но одно нужно понять точно: в настоящее время топ-менеджмент должен быть максимально осторожен.
«Уголовка» и ее профилактика
От гражданско-правовых рисков участники сессии перешли к уголовным. Антон Гусев, руководитель практики уголовно-правовой защиты бизнеса , вместе с советником юрфирмы Александром Ерасовым обсудили применение ст. 193.1 УК (переводы на счета нерезидентов по подложным документам) на примере дела «Рольфа». Гусев напомнил, что в 2014 году ООО «Рольф» купила у своей материнской фирмы, которая зарегистрирована на Кипре, акции «Рольф Эстейт» – еще одной компании группы.
Спустя пять лет правоохранители провели свою оценку акций и, решив, что суммы не сходятся, возбудили дело по ст. 193.1 УК. «При этом в статье ничего не говорится про стоимость приобретаемого объекта. Она предусматривает ответственность за трансграничные переводы по документам с заведомо недостоверными сведениями об основаниях, целях и назначении перевода», – обратил внимание присутствующих Гусев.
Допустим я хочу внутри группы приобрести стул за миллион долларов. Я подробно описываю этот стул, сообщаю параметры сделки, плачу миллион и покупаю его. В таком случае, в чем я обманываю органы валютного контроля?
Исходя из толкования, которое ст. 193.1 УК получила в деле «Рольфа», под указанную норму может попасть любая трансграничная сделка, поскольку она может быть пересмотрена по стоимости или из-за отсутствия деловой цели, подчеркнул Ерасов.
Следующим выступил управляющий партнер АБ Вячеслав Феоктистов. Он поделился одним делом из своей практики. Его доверителя – руководителя строительной компании – обвиняют в мошенничестве. Фирма предоставила заказчику промежуточные акты с недостоверными сведениями, а тот их оплатил.
На самом деле выполнить работы так, как это было прописано в проектной документации, оказалось невозможно из-за конструктивных особенностей здания, пояснил спикер, добавив, что заказчик об этом знал. В такой ситуации, по словам Феоктистова, у сторон был выбор: приостановить работу и согласовать изменения в документацию, либо подписать промежуточный акт с недостоверными сведениями. «Никто не хотел приостанавливать стройку на 20-30 дней, поэтому стороны выбрали второй вариант», – рассказал адвокат.
Но, как показало это дело, лояльность заказчика может легко исчезнуть, поэтому в подобных случаях нужно обязательно принуждать контрагента к пересоставлению «первички», предостерег Феоктистов.
Закрыла сессию партнер Мария Корчагина. Она дала несколько рекомендаций, как руководству компании минимизировать уголовные риски.
Уголовное производство обычно строится на трех «китах»: людях, документах и электронных носителях. Именно от этого и нужно отталкиваться при профилактике «уголовки».
В офисе стоит хранить только документы по незакрытому налоговому периоду, остальные бумаги – в специальном архиве, местонахождение которого должны знать максимум два человека, посоветовала Корчагина, добавив, что оплачивать услуги хранения лучше не со счета компании. Эта мера, по словам спикера, необходима всем компаниям – даже тем, кому нечего скрывать. «Если хранить документы в офисе, то при обыске правоохранители все изымут и тем самым парализуют работу компании», – предупредила спикер.
Электронную же информацию нельзя передавать с помощью флэшек, а также хранить на самих устройствах – только на иностранных облаках. При этом мастер-пароли к ним должны быть только у внештатного специалиста. Кроме того, следует предусмотреть возможность удаленного отключения доступа, подчеркнула Корчагина.
И наконец – нужно качественно вести личные дела сотрудников. При увольнении важно фиксировать нарушения трудовой дисциплины, если таковые были. «Это впоследствии сможет объяснить, откуда у экс-работника взялись причины для оговора», – пояснила эксперт.